Это любовь...такая хрупкая и такая нежная...

Истории великой любви, запечатленные в письмах и документах, стихах и картинах - это тоже события культуры.
Давайте поговорим здесь про истории любви незаурядных личностей, оставивших след в культуре и собственной жизнью показавшие, до каких высот способен подняться человек в своих чувствах.

   *****

" Зачем пережила тебя любовь моя..."



Лариса Шепитько и Элем Климов были самой красивой режиссерской парой советского кино. Их часто принимали за брата и сестру, так они были похожи. Но еще больше роднило их единство художественных взглядов и искренняя заинтересованность в творчестве друг друга. Он помогал ей в работе над первым фильмом и завершал последний, доснять который она не успела. Лариса Шепитько погибла в автокатастрофе совсем молодой, в 41 год, когда их сыну Антону было всего 6 лет. Элем Климов пережил ее почти на четверть века и никогда больше не женился…
Шепитько сняла всего 4 фильма, самым выдающимся из которых является фильм "Восхождение" по повести Василя Быкова, Климов - 6. И, несмотря на это, они по праву признаны классиками не только советского, но и мирового кинематографа.

Последнее интервью Э. Климова:
— Со дня гибели вашей жены Ларисы Шепитько прошло уже 24 года, а вы так и не женились вторично и, кажется, до сих пор ее любите. Какой она была, что вселила в вас столь глубокое чувство? 
— О, она была необыкновенной, уникальной. С годами не увядала, а чудесным образом только хорошела. Лайза Миннелли, с которой они были дружны, как-то сказала про нее: «Я знакома с самой красивой женщиной в Европе».

— Сейчас она вам снится? 
— Да. У нас с ней и при жизни была мощная телепатическая связь. И во сне она ко мне до сих пор приходит.

— Однажды вы сказали, что без любви человек не может создать ничего серьезного. До сих пор так считаете? 
— Разумеется. И когда друзья меня укоряют, что я давно ничего не снимаю, я им объясняю, что для вдохновения мне просто надо влюбиться. Но не думаю, что это уже произойдет. Большая любовь всей жизни у меня уже была.


Стихи Э. Климова, посвященные жене Ларисе:

Ты та свеча, которая мне долго светит,
А я пред светом навсегда в ответе,
Через тебя меня Господь приветил,
Ты мой весенний ветер.
Ты та, которая не может не присниться,
Ты моя Жар-птица,
Ты моя жена, ты умерла,
Но ты не можешь прекратиться,
Ведь у меня хранится
Твоя ресница.



    *****


Лариса

Лариса Шепитько родилась 6 января 1938 года в городе Артемовске на Украине. Ее отец, перс по национальности, служил офицером, мама работала в школе учительницей. Брак продержался недолго, и вскоре они развелись. Пришлось матери в голодное послевоенное время поднимать одной троих детей -- двух дочерей и сына. Лариса не простила отцу того, что он их оставил, и никогда больше с ним не встречалась. Среднюю школу она закончила во Львове, после чего решила ехать в Москву поступать во ВГИК.
На режиссерский факультет ВГИКа она поступила с первого же захода. Так как она была иногородней, ей выделили место в общежитии. Причем не в простом, в районе Лосиного острова, а в элитарном, принадлежавшем Высшей партийной школе. После этого среди студентов ВГИКа упорно ходили слухи, что Лариса состоит в родстве с кем-то из высоких персон. Но это было неправдой.
Во ВГИКе она считалась одной из самых красивых студенток (Позже Лайза Минелли скажет о ней: "Я знакома с самой красивой женщиной в Европе"), за ней пытались ухаживать многие мужчины: и студенты, и преподаватели. Однажды, году в 58-м, во ВГИКе, возле кассы, где студенты получали стипендию, за ней в очереди пристроился молодой человек. Сказал пару дежурных комплиментов, она смерила его взглядом и небрежно отшила. Это был Элем Климов. Потом они долго не виделись, пребывая в бесконечных экспедициях. А встретились вновь, когда она снимала свой дебютный фильм по повести Ч. Айтматова "Верблюжий глаз". Во время работы над фильмом Лариса заболела инфекционной желтухой, у нее поднялась высокая температура. На натуру ее выносили на носилках. Помочь ей закончить фильм вызвался Климов, он и придумал ему название "Зной" ("за червонец"). Тогда и произошло их сближение.
С момента, когда "Зной" вышел на экраны, в кинематографической среде Ларису Шепитько стали называть только по имени -- и все понимали, о ком идет речь.

Элем

Таким необычным именем Калерия Георгиевна Климова назвала сына в честь героя романа Джека Лондона "Заря пламенеет". Но Элем узнал об этом, когда был уже взрослым. Всегда считал, что его имя -- производное от Энгельс -- Ленин -- Маркс, что в то время было очень почетно. Но самый романтичный вариант происхождения имени Элем обнаружила Лариса -- от французского "elle aime", что означает "она любит".
Как и Лариса, во ВГИК он поступил сразу. Еще студентом затеял снимать "Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен". С его легкой руки на экране появился Евгений Евстигнеев. На "Мосфильме" Климову кандидатуру Евстигнеева запретили. И ленты не было бы в том виде, в каком мы ее знаем и любим, если бы Климов, студент, не осмелился заупрямиться. "Снимайте тогда сами", -- сказал он директору объединения, встал и вышел вон, хлопнув дверью. Начальники были немало удивлены таким поступком, потому что в конце коридора его догнали и приняли его условия. Когда картина вышла на экраны, на него обрушилась сумасшедшая популярность, "дети на меня даже пальцем показывали, как на дядю Степу".
"Зной" и "Добро пожаловать..." собирали призы на различных фестивалях, когда их создатели решили пожениться. Они гуляли около Лужников, когда Элем сделал Ларисе официальное предложение руки и сердца. Лариса тогда спросила: "А ты не будешь на меня давить? Ведь мы же с тобой оба режиссеры?" Климов твердо пообещал: "Не буду".

Лариса и Элем

Он сдержал слово. Она снимала свое мужское кино, опровергнув всеобщее заблуждение, что женщина не может быть режиссером. В фильме "Ты и я" она хотела снимать Высоцкого и Ахмадулину. Когда эти кандидатуры запретили, она сняла Визбора и Демидову. Ее фильма "Родина электричества" по Платонову начальство испугалось так, что приказало его немедленно смыть с пленки, что и было сделано (к счастью, одна копия кем-то была сохранена, и в 1987 году картину удалось восстановить и выпустить на экран). К фильму "Белорусский вокзал" ее не подпустили вовсе. Она тогда часто говорила: "Эта профессия делает меня мужиком".
Ларисе было 35, когда она решила на время оставить кинематограф и родить ребенка. За несколько месяцев до родов ее положили на сохранение. Там, проходя однажды по коридору, она внезапно потеряла равновесие, упала и ударилась головой о батарею. Получила легкое сотрясение мозга. Врачи запретили ей ходить и прописали постельный режим. Однако обследовали они ее не слишком внимательно и не заметили, что у нее был травмирован позвоночник. Потом, правда, обнаружили и прописали ей вытягивание на жестком ложе. Так, не вставая, Лариса пролежала целый месяц. Несмотря на все эти неприятности, на свет появился мальчик, которого назвали Антоном.
Через два года Лариса вновь вернулась в кинематограф: ей тогда разрешили снять фильм по повести В. Быкова "Сотников". Контроль за этой работой был тотальный: комитет рассматривал и утверждал актерские пробы, отслеживал каждый шаг режиссера и критиковал все, что она делала. А она сделала "Восхождение". "Религиозная притча с мистическим оттенком", -- провозгласили чиновники и занесли руку с фильмом над полкой. Но тут в дело вмешался случай. Так как картина была снята по повести белорусского писателя, ее затребовал к себе сам 1-й секретарь ЦК компартии Белоруссии, кандидат в члены Политбюро Петр Машеров. "Восхождение" привезли в Минск. Прямо в зале, глядя на экран, фронтовик Машеров расплакался. После этого класть фильм на полку было уже нельзя. Фильм стал подлинным триумфом Ларисы Шепитько. Правда, он же чуть не разрушил ее семью. "После "Восхождения" она стала очень знаменитой, -- вспоминает Элем Климов. -- У меня как раз тогда все сильно не заладилось. Первый запуск фильма "Иди и смотри" прихлопнуло Госкино, и я был в стрессовом состоянии. Тяжелейший был период в моей жизни. А она летает по всему миру, купается в лучах славы. Успех красит, и она стала окончательно красавицей. Ну, думаю, сейчас кто-нибудь у меня ее отнимет. Хотя и понимал, что это невозможно, не тот она человек. Это был, наверное, самый критический момент в наших отношениях... Я даже ушел из дома. У нее хватило и мудрости, и сердечности, и любви, и такта как-то меня привести в порядок..."
Она готовилась делать "Село Степанчиково", уже был готов сценарий, картина находилась почти что в запуске. Но Лариса отчего-то колебалась, никак не принимала окончательного решения. "И вот сидим мы втроем на кухне, -- рассказывает Элем Германович, -- с нами наш сын Антон, еще маленький совсем. И идет у нас такой вроде полушутливый разговор, игра такая -- мы объясняемся через Антона. Лариса говорит ему: "Спроси папу, какой фильм мне все-таки делать". Я отвечаю: "Передай маме, что "Село Степанчиково" ей делать не надо". Антоша ей докладывает: "Не надо "Село Степанчиково" делать". -- "А ты спроси у папы, почему не надо?" -- "А потому не надо -- скажи маме, -- что для того, чтобы "Село Степанчиково" делать, надо иметь чувство юмора. А у нее -- нету". -- "А ты спроси, Антоша, что же тогда маме делать?" -- "Скажи маме, что ей надо делать "Прощание с Матерой". Если она хочет после "Восхождения" подняться куда-то еще выше, то это как раз для нее..."
Он так и не простил себе, что насоветовал ей тогда снимать "Матеру".
Трагедия произошла 2 июля 1979 года на Ленинградском шоссе. Элем Климов вспоминал: "Она уезжала на Селигер снимать "Матеру". Попрощалась с друзьями, со знакомыми, а со мной -- нет. Я, наверное, был единственный, с кем она не попрощалась. Она ждала, что мы с Антоном приедем к ней на машине. У нас есть друг, художник-фотограф Коля Гнисюк, он часто приезжал и ко мне, и к ней в экспедиции -- снимать. И Лариса ему сказала перед отъездом: "Коля, если ты через месяц не приедешь, ты меня не застанешь..."
Элем увидел ее гибель во сне. "Этот страшный сон я не могу забыть до сих пор. Я проснулся в ужасе, долго не мог успокоиться, ходил по квартире, курил. Как потом выяснилось, трагедия произошла именно в это время. На 187-м километре Ленинградского шоссе их "Волга" по неустановленной причине вышла на полосу встречного движения и врезалась в мчавшийся навстречу грузовик". В своем "Дневнике" Ю. Нагибин отметил: на похоронах жены Климов произнес такие слова: "Это мне Гришка Распутин мстит. Не надо было его трогать". Климов тогда как раз снимал "Агонию".
Он нашел в себе силы закончить фильм за нее. Назвал "Прощание".
Но не нашел сил сказать правду о матери своему шестилетнему сыну.
Антон
Маленький Антон все время спрашивал про маму. Ему говорили, что мама больна, что она в провинции, что ее нельзя сюда перевезти. "Правду я узнал совершенно случайно в детском саду, спустя полгода после смерти мамы. Какой-то парень подошел и сказал: а в газете написано, твоя мама погибла в автокатастрофе. Я кинулся на него в драку. И когда бабушка в тот день пришла меня забирать, я такую истерику ей устроил! Я помню, сколько мы с ней шли по Фрунзенской набережной, долго шли -- столько времени я кричал, упирался..."
Антон маму почти не помнит. Помнит только, как она пела: "Мама меня пыталась учить английскому языку. Она прилично его знала и постоянно напевала мне какие-то песни на английском, просто играя со мной, когда мне было два или три года. И спустя много лет я услышал и сразу узнал песню Саймона и Гарфанкела -- ту самую, которую пела мама..."

Отец и сын

Они остались вдвоем. Без Ларисы -- единственной женщины, необходимой обоим как воздух. Двое мужчин в одном жизненном пространстве. "Мы обожали друг друга, -- рассказывает Антон. -- Помню только один момент, когда отцу пришлось иначе посмотреть на меня. Карловы Вары, кинофестиваль, отца только что избрали в киноначальники, снят "Иди и смотри", отцу дают Гран-при, он -- номер один, и ко всему прочему там у него день рождения. Банкет, сто человек звезд, отец в белом смокинге, тосты... Вот он встает что-то говорить с бокалом красного вина, я сижу с ним рядом -- и, пока он говорит свой тост, не знаю, кто и за какое место меня ущипнул, я отодвигаю из-под него стул... До сих пор не могу понять мотивации моего теракта..."
Антон не продолжил династию режиссеров, стал PR-директором, в настоящее время формирует имидж Михаила Шуфутинского. "Я одобряю все его решения, -- сказал по этому поводу Элем Германович. -- И вообще он меломан, музыка действительно ему ближе кино. Я уверен, что к настоящему творчеству он еще придет".

Сам Элем Климов после гибели жены сделал фильм "Иди и смотри", снял самый трудный для него двадцатиминутный документальный фильм "Лариса" и все. Больше он не снимал. Вот такой парадокс: при советской власти, которой он противостоял как мог, которую рушил, работал много и продуктивно, когда же цель была достигнута -- враги повергнуты и наказаны, не стало ненавистного Госкино, свобода творчества безграничная, даже в деньгах на постановку ему бы никто не отказал, Климов не снял ни одного фильма, ни разу не появился на съемочной площадке. Правда, в душе никогда не оставлял надежду поставить "Мастера и Маргариту". Еще он писал стихи. После Ларисы он больше не женился. "Когда друзья меня укоряют, что я давно ничего не снимаю, я им объясняю, что для вдохновения мне просто надо влюбиться. Но не думаю, что это уже произойдет. Большая любовь всей жизни у меня уже была"...

Луга, леса, Лариса...
Льют листья легкий свет...
Я в отлетевшей мысли
Ищу твой ломкий след...



 













" Больше , чем любовь..." Лариса Шепитько и Элем Климов
http://rutv.ru/brand/show/episode/165492

А сегодня захотелось рассказать о Зое Бажановой




Зоя Бажанова - Антокольская




?.??.1919 - 30.12.1968
 



Все кончено. Но нет конца - концу.
Нет и начала нашему началу. 
Но как тебе сегодня не к лицу, 
Что ты вчера навеки замолчала.

П.Г.Антокольский "Зоя Бажанова"



Распространено мнение, что в мемуарах нет и не может быть героя или героини, в том смысле, в котором пользуются этим понятием, говоря о повести или романе. Трудно возразить! 
И у Антокольского основная черта - хроника, течение событий. Но в эту хронику сама жизнь врезала историю героини. Павел Григорьевич посвятил много стихотворений своей жене Зое Константиновне Бажановой. Лучшие из них когда-то читались и почитались в тихоновском "уголке Антокольского". 
После кончины Зои Константиновны он завершил этот цикл поэмой "Зоя Бажанова", в которой рассказал ее биографию. Рассказал искренне, правдиво, подробно, с трогательным восхищением. Но рядом с дневником, который пронизан присутствием Зои Константиновны, ее беспрестанным настоятельным участием в его поэзии и жизни, эта поэма кажется мне слишком изящной, похожей на прозрачную тень. "Лучшему из существ белокурых", как назвал ее в молодости Антокольский, приходилось трудно, как подсказывает мне мой долголетний жизненный опыт. Антокольский остро нуждался в поддержке. Жизнь и работа его складывались, только когда в их сочетании участвовала Зоя. 
Вот что пишет он о чтении своей только что законченной сказки о Шекспире: "Сказать правду, Зои как слушательницы я боялся больше всех. Она, моя голубка, тоже наговорила много невеселых вещей, но на этот раз с меньшей остротой и проницательностью, чем всегда. Главное у нее в том, что во всей вещи нет моей сверхзадачи, неизвестно, зачем и ради чего закручена вся эта канитель".

Зое Константиновне было нелегко не только потому, что она была женой поэта, а потому, что он был человеком бешеного темперамента, бесконечно вспыльчивый, непостоянный, трудолюбивый и одновременно беспечный. Человек, в котором крайности скрещивались, который легко подпадал под чужое влияние, внушавшее ему подчас ложные, никуда не идущие соображения. 
Я однажды слышал его речь, направленную против книг вообще, упрекающую всех в мире авторов за то, что они их написали. Он утверждал это не наедине с собой, но в кругу писателей, и естественно, что некоторые из них не поняли, как этот страстный книжник, всю жизнь собиравший книги и отдавший свою жизнь, чтобы написать новые книги, мог отречься и от тех, и от других. Причем он искренне удивлялся, когда я весьма сурово отнесся к его выступлению. Это не помешало ему вскоре признаться, что он был "просто глуп, безумно, непоправимо глуп". 
В сущности, мир, в котором он жил, была поэзия, и только поэзия, а то, что происходило вне ее, казалось ему не стоящим серьезного внимания. Он жил поступками. Равномерное течение жизни, ее последовательность для него существовали только в прошлом, а в настоящем не имели особого значения.
По правде говоря, подчас он производил впечатление человека, выходящего за естественные нормы человеческого существования. "Сумасшедшее сердце" - как и называл его с любовью один из друзей. И в мемуарах его, охватывающих лишь очень короткую часть его жизни, видна эта беспорядочность, это бросание от своих книг к другим, эта бешеная борьба с давно покойными мыслителями, эти споры, которые он затевал ни много ни мало с целым столетием. 
Вот рядом с таким-то человеком жила стройная, белокурая, маленькая женщина с большим сердцем и с железной волей. Она была не просто нужна ему, без нее мгновенно рассыпалось бы все его бытовое и поэтическое суще ствование.
Для человека, который и сам не знал, в какой мере, когда и где он может настаивать на своей нравственной позиции, было более чем существенно важно, что "Зоя непрестанно заботилась о том, чтобы я во всем деле, решительно во всем не терял, так сказать, головы... Сказать, что с ее стороны это мудро, еще ничего не сказать. Прежде всего, это честно".
Мало сказать, что она была радушна и гостеприимна, она была безмерно гостеприимна.

24 февраля 1966 года Антокольских посетили молодые поэты. "Конечно, моя Зоя накормила чем бог послал всех тридцать этих запыхавшихся юношей. Зоя на этот счет придерживается совершенно; безотказно железных правил, она считает немыслимым отпустить из нашего дома кого бы то ни было голодным".
И Антокольский глубоко понимал талантливую в своей мудрости и умении безотказно делать добро жену. Можно смело сказать, что никого он никогда так не понимал и так не любил, как своего верного, на всю жизнь преданного друга. Только ей одной он позволял держать его в ежовых рукавицах. "Зоя держит меня в ежовых рукавицах по-прежнему. И я безропотно выношу это главным образом из любви, уважения, благодарности к ней, а не потому, что убежден в необходимости такого режима" (4 апреля). 
Но в этих отношениях мало было любить и жалеть. Надо было еще понимать, и глубоко понимать. "Между Зоей и мной разница та, что я все, что угодно, переношу легко, а она все, что угодно, даже хорошее - трудно" (23 июня).

Особо нужно отметить, что 3. К. Бажанова была талантливым скульптором по дереву. Выставка ее фигур (Макбета, Дон-Кихота и других героев мировой литературы) имела в Доме литераторов огромный успех.
Я уже не говорю о том, что на ней, "на ее слабых плечах". лежала вся тяжесть домашних дел, хозяйственные хлопоты (уборка дома, закупки) - словом, весь круг условий так называемого человеческого существования. 
Вот почему в мемуарах - Антокольский вернулся к ним через два года после смерти Зои Константиновны - каждая страница украшена ее именем, подчас повторенным по десять раз.

"...Зоя! Зоя! Зоя! Зоя!...
Тонкие березки стоят голые, и в них - душа Зои. 
Ее душа во всей этой черной земле, 
в последних островках снега, 
в кристальном воздухе, 
в комнате, которая единственная осталась ее прибежищем, 
где тесно собраны ее скульптуры".


Что бы ни случилось, ничего не проходило без пронизывающего вопроса, как отнеслась бы к этому Зоя.
Она похоронена на Востряковском кладбище. 
На ее могиле - памятник. 
Мысленно советуясь с ней, он целует ее в бронзовые губы.

Зоя похоронена на Востряковском кладбище. Через десять лет рядом был похоронен её муж. Они опять вместе. Навсегда...



( В. Каверин )

Вот сегодня Наташенька натолкнула меня вытащить из своей копилочки мои драгоценные "клады"...
Стихи Инны Лиснянской когда то заставили меня перечитать все об этой поэтессе...потом не раз возвращалась к этим записям своим...
Вот и сегодня - увидев стихи Инны в теме у Наташи - не могу не поделиться...

История любви...



Это история любви двух выдающихся поэтов - Семена Липкина и Инны Лиснянской. У обоих были внешне благополучные и крепкие семьи, но встретившись в Доме творчества в Малеевке в 1967 году, они больше не расставались: их сблизила поэзия.

Вспоминая Инну Лиснянскую...



Канал "Культура."
" Больше, чем любовь " - Семен Липкин и Инна Лиснянская

Летчик и Роза. Удивительная история любви.
Пожалуй, одна из самых удивительных историй любви прошлого века! Если бы в жизни французского лётчика и писателя Антуана де Сент-Экзюпери не существовало маленького дьяволёнка Консуэло, придуманный им Маленький Принц мог бы остаться без Розы. Ведь именно с Консуэло был списан портрет прекрасного цветка с шипами. Впрочем, официальные биографы так не считают, более того, они уверены, что брак с этой женщиной был трагедией всей жизни Экзюпери.
 
Он был добродушным и покладистым, а она непредсказуемой и взбалмошной. Похожи они были в одном — они были людьми не от мира сего. В авиации легендарная рассеянность Антуана стала притчей во языцех. Он летал, забывая захлопнуть дверцу, убрать шасси, подключал пустой бензобак и садился не на те дорожки. Не удивительно, что его постоянно сопровождали ЧП в воздухе. Уже через пару месяцев, как только впервые сел за штурвал, он разбил самолёт, получив черепно-мозговую травму. В 1932 году едва успел выбраться из кабины тонущей машины при испытаниях нового гидросамолета. В конце 1935-го года терпит аварию при перелёте Париж — Сайгон и Новый год встречает в Ливийской пустыне. Умирающего от жажды, его случайно обнаружил проходивший мимо караван. В 1938-м едва остался жив, потерпев крушение в Гватемале…

На момент встречи с Экзюпери Консуэло Гомес Каррильо имела статус дважды вдовы. Если бы она была ураганом, ей можно было бы смело присвоить 12 баллов. «Маленьким сальвадорским вулканом» прозвал её Антуан, и слово «маленький» здесь было применимо исключительно к росту черноглазой, стремительной и редко молчащей женщины, потому что шум она производила преогромный.

Жениться на «стихийном бедствии» Антуана отговаривали все. Но он не послушал даже мать, которой беспрекословно подчинялся. И возник союз, где не находилось места спокойствию, разумному бюджету, супружеской верности, детям, покорному старению. Но, видимо, Сент-Экзюпери нужен был имено такой брак, качавшийся, как парусник, из стороны в сторону. Впрочем, свадьба, на которой поначалу так настаивал Экзюпери, всё время откладывалась: Антуан ждал приезда матери. Однажды, когда Консуэло, казалось, совсем потеряла терпение, он повёл её в местную мэрию, чтобы зарегистрировать брак. Но в тот момент, когда нужно было произнести сакраментальное «да», отважный лётчик на глазах у всех разрыдался: «Я не хочу жениться вдали от родины и своей семьи!» «А я не хочу выходить замуж за плачущего мужчину»,- в тон ему ответила Консуэло. Лишь через два года после знакомства она стала графиней де Сент-Экзюпери. 

Современники описывали отношения супругов одним словом — парадокс. Вспыльчивая, неуправляемая, взбалмошная, несдержанная на язык и неудержимая в капризах Консуэло кричала, дралась и сердилась сотни раз на дню. Била посуду и проклинала мужа. А он уворачивался и улыбался.

Там, где другие могли углядеть только скандал и смуту, Экзюпери видел поэзию. Консуэло мечтала купить простыни алого цвета и на них Антуана зарезать. Но он бы сам убил её, если бы вместо склок она вдруг принялась штопать ему носки. Рассказывают, что с одной возлюбленной он потому и расстался, что застал её за этим занятием. То, что большинство людей называют счастьем, для Сент-Экзюпери было застоем. Покой, тишина не только не соответствовали его характеру, наоборот, для творчества он нуждался в беспокойной, тревожной атмосфере, которую и создавала ему жена. Он вообще придерживался мысли, что любовь — это счастье, изрядно сдобренное страданиями.

Тем не менее, это своеобразное счастье здорово ранило, и раны уже не успевали затягиваться. Однажды Консуэло, ничего не сказав мужу, исчезла на двое суток. Экзюпери всю ночь искал жену по барам. Утром за руль штурвала он сел злой и невыспавшийся. В результате сбился с маршрута, на огромной скорости врезался в бархан в Ливийской пустыне, два дня бродил по пескам и спасся лишь благодаря бедуинам. Позже, вспоминая своё приключение, он написал матери: «Ужасно оставлять позади себя кого-нибудь, кто, как Консуэло, постоянно нуждается в тебе. Чувствуешь огромную необходимость вернуться, чтоб оберегать и ограждать, и ломаешь ногти о песок, который не даёт тебе выполнить свой долг.»

Бурные романы Консуэло всё меньше нравились Экзюпери. А с годами капризная гордячка ещё и стала без конца упрекать мужа в импотенции. Случалось, что она бросала ему эти обвинения публично. Как раз тогда в жизни Экзюпери стали появляться другие женщины. Консуэло не могла смотреть на это спокойно. Она ревновала своего мужа не столько к женщинам, сколько к вниманию, которое ему уделяли. Она всегда хотела сама быть на первом плане.

Надо сказать, что выдуманная Консуэло импотенция не мешала молодой актрисе Натали Палей и художнице Хедде Стерни быть любовницами Экзюпери и восхищаться им как мужчиной. Особую роль играла в жизни автора «Маленького принца» юная Сильвия Рейнхардт. Как бы Экзюпери ни презирал мещанский покой, все же иногда и он в нём нуждался. С Сильвией он обретал то, чего не могла ему дать Консуэло: уют и душевное тепло. Но всё равно противоречивый Антуан возвращался к своей жене, которая с каждым годом всё больше терзала его.

Писатель-лётчик, которым восторгался весь мир, мужественно нес свой крест, свою дикую любовь к полусумасшедшей лгунье. Не раз супруги принимали решение расстаться. В 1938 году после тяжёлого разговора Консуэло, полуживая от горя, отправляется морем домой, в Сальвадор. Путешествие уже подходило к концу, когда ей вручили телеграмму от матери: «Твой муж серьёзно ранен, 32 перелома, 11 тяжёлых, не допустила ампутации до твоего приезда, как можно скорее вылетай к нам в Панаму.» (Экзюпери потерпел крушение в Гватемале.)

«Я с трудом узнала лицо Тонио, так оно опухло. Один глаз находился практически на лбу, а другой почти висел у бесформенного, фиолетового рта»,- писала Консуэло в своих воспоминаниях. В день выписки из больницы исхудавший, изуродованный Экзюпери сказал: «Завтра ты посадишь меня в самолёт до Нью-Йорка. Там я сделаю пластическую операцию, чтобы привести в порядок лицо. Ты же не можешь жить с чудовищем.» Однако взять с собой жену отказался: «Мы же расстались, ты не забыла?»

Отправляясь летом 1944 года в разведывательный полёт, он, наверное, уже знал, что не вернется. Как и упавшая на кровать ничком, не пожелавшая проводить его взглядом из окна Консуэло. Как раз перед тем вылетом гадалка предсказала Экзюпери гибель в морской пучине. Антуан пересказал пророчество всем друзьям, не успевая повторять, что его, видимо, перепутали с моряком. А 31 июля полетел в сторону Лиона. Вскоре связь с самолетом прервалась. Обломков самолёта не нашли. Где он погиб и как — загадка. Осталась красивая легенда о том, что он, подобно Маленькому Принцу, не умер, а просто улетел к своей звезде.

В течение многих лет Консуэло не могла поверить в то, что её мужа нет в живых. «Он часто оставлял меня одну, — упрямо говорила она, — но всегда возвращался.»
 

Как интересно! Не зря же говорят, что противоположности притягиваются

Видимо, им обоим так было нужно.

Спасибо, Ириш, за этот рассказ...
Да, Вера была его музой...в полном смысле - и на 200 % просто...
Ах, как мне нравится эта фотография - КАК Вера смотрит на мужа !!

А меня еще очень удивило прямо портретное сходство молодой Веры с актрисой Ксенией Рапопорт

Да...всем бы так повезло в жизни.Думаю,многие мужчины не состоялись бы,не будь у них верных и преданных жен.

Кто знает, может быть она могла бы быть состоявшейся в каком-нибудь деле. Но преданность мужу и полное погружение в его дела не дали ей шанса на это.

Кто знает...А в сознательный выбор мы уже не верим ??...С другим мужчиной может ей и в голову такой вариант не пришёл бы, и шанс бы свой она использовала...А рядом с этим она и предположить другого варианта не могла...только полное погружение...
Вот я в это верю...

Да никто на спорит с сознательным выбором. Знала я давно одну старушку, которая очень хорошо пела, подавала большие надежды. Козловский в свое время ее боготворил. А у неё родились в браке два сына, один из которых был олигофрен. Это был сознательный поступок, бросить сцену. Что она и сделала. И всю жизнь не работала. Просто жаль, что человеку иногда приходится делать совсем другой выбор.

Я тоже думаю, что это сознательный выбор, иначе вряд ли бы служение другому человеку могло стать таким, ну, абсолютным что ли.. 
 Другой вопрос, о чем Ирина говорит, что отдавая себя,  энергию,  она тем самым не реализуют её в своих способностях, да даже и своей жизни, которая стала чьей-то тенью и поддержкой одновременно.
 Таких примеров в истории много. Красиво, конечно, со стороны.. Но женщина, да, растворилась в своем мужчине, отдала полностью ему свои силы, энергию, время.. свою жизнь.

Про любовь, но в шутку:

Берется интервью у женщины, прожившей со своим мужем 50 лет без единой ссоры:

— Мадам, но как Вам удалось прожить все это время в мире и гармонии?

— О все просто. Когда мы обвенчались, мой муж посадил меня на повозку и повез на свое ранчо.

Пока мы ехали одна из лошадей споткнулась и он спокойно сказал: «Раз».

Спустя 15 минут, все в той же поездке эта же лошадь споткнулась еще раз и он сказал: «Два».

И уже когда его ранчо было в прямой видимости эта же лошадь споткнулась в третий раз.

Он сказал: «Три» — и пристрелил ее. Я, конечно, начала кричать, закатила истерику, начала жалеть бедное животное:

— И что же?

— И он сказал «Раз».


   ps:  Я просто смеялась!    Интересно----а меня бы смогло это остановить?  А вас , девчонки?

Продолжить разговор, начатый Таней, предлагаю продолжить в теме "Откровенно о любви"..
Тань, если не трудно, скопирую туда этот пост, пожалуйста
https://50plus.forum2x2.ru/t275p50-topic

А здесь у нас разговор по этой теме :
"Истории великой любви, запечатленные в письмах и документах, стихах и картинах - это тоже события культуры.
Давайте поговорим здесь про истории любви незаурядных личностей, оставивших след в культуре и собственной жизнью показавшие, до каких высот способен подняться человек в своих чувствах"

Думаю, что эти стихи очень личные, рассказывающие о настоящих чувствах великого поэта. Пооэтому я, наверное, не ошиблась в теме.

Иосиф Бродский

Любовь

Я дважды пробуждался этой ночью

и брел к окну, и фонари в окне,

обрывок фразы, сказанной во сне,

сводя на нет, подобно многоточью,

не приносили утешенья мне.



Ты снилась мне беременной, и вот,

проживши столько лет с тобой в разлуке,

я чувствовал вину свою, и руки,

ощупывая с радостью живот,

на практике нашаривали брюки

и выключатель. И бредя к окну,

я знал, что оставлял тебя одну

там, в темноте, во сне, где терпеливо

ждала ты, и не ставила в вину,

когда я возвращался, перерыва

умышленного. Ибо в темноте —

там длится то, что сорвалось при свете.

Мы там женаты, венчаны, мы те

двуспинные чудовища, и дети

лишь оправданье нашей наготе.

В какую-нибудь будущую ночь

ты вновь придешь усталая, худая,

и я увижу сына или дочь,

еще никак не названных,— тогда я

не дернусь к выключателю и прочь

руки не протяну уже, не вправе

оставить вас в том царствии теней,

безмолвных, перед изгородью дней,

впадающих в зависимость от яви,

с моей недосягаемостью в ней.

Февраль 1971

  " />

Так не хватает к этим строкам истории любви Бродского, поэтому я дополню Наташин пост.   

Источник. http://chagnavstretchy.mirtesen.ru/blog/43715292512/Velikie-istorii-lyubvi.-Brodskiy-i-Basmanova.
 
Великие истории любви. Бродский и Басманова.

Юную художницу Марину Басманову часто сравнивали с холодной водой. Ее таинственная красота и величавость буквально завораживали современников. Ее друзья отмечали, что она всегда тянулась ко всему загадочному и покрытому завесой тайны. Басманова даже изобрела особый шифр, чтобы вести личный дневник. Порой ее выходки вызывали недоумение у окружающих. Что сблизило ее с Бродским никто не знает. Подруга поэта, писательница Людмила Штерн, в своей книге «Бродский: Ося, Иосиф, Joseph» упоминает о Басмановой так: «Она казалась очень застенчивой. Не блистала остроумием и не участвовала в словесных пикировках, когда мы друг о друга точили языки. Бывало, за целый вечер и слова не молвит, и рта не раскроет». Может быть именно это столь редкое умение слушать и привлекло будущего Нобелевского лауреата.



Они познакомились 2 марта 1962 года на вечере у ставшего впоследствии знаменитым композитора Б. Тищенко. Это была любовь с первого взгляда. С того дня они не расставались ни на миг. Часами они могли гулять, держась за руки, безудержно целоваться на глазах досужих прохожих. Бродский читал ей свои стихи и высоко ценил мнение любимой. Марина же в свою очередь неустанно рассказывала ему о живописи, водила по выставкам. Казалось, они прекрасно дополняют друг друга. Он — страстный и решительный, она — спокойная и задумчивая. Бродский буквально боготворил ее.

          Я был только тем,
          чего ты касалась ладонью,
          над чем в глухую, воронью
          ночь склоняла чело.


Однако в их, казалось бы, безоблачных отношениях было далеко не все гладко. Родители Бродского и Басмановой не одобряли их роман. Сама же Марина ни в какую не хотела выходить замуж. Влюбленные часто ссорились и расставались навсегда. После таких размолвок поэт впадал в жесточайшую депрессию. Он пугал друзей бинтами со следами свежей крови на запястьях. Метался из угла в угол и нескончаемо курил. Людмила Штерн вспоминает, как ужасно боялась, что Бродский на самом деле покончит с собой.
Увы, в этой истории не обошлось без банального любовного треугольника. В начале 60-х годов Бродский тесно дружил с Анатолием Найманом, Евгением Рейном и Дмитрием Бобышевым (все входили в ближайший круг Анны Ахматовой, но Бродского она отмечала более других и прочила ему большую поэтическую славу).


После принятия закона о тунеядстве, Бродский был вынужден скрываться от милиции. в Москве, опасаясь быть арестованным за тунеядство, он поручил во время своего отсутствия заботиться о Марине Дмитрию Бобышеву. Казалось, ничто не предвещало беды. Дмитрий привез Марину к своим друзьям на дачу в Зеленогорск и представил как «девушку Бродского». Вся компания встретила ее радушно, но поскольку скромная Марина весь вечер просидела молча, лишь изредка загадочно улыбаясь, о ней быстро забыли и веселились кто во что горазд. Что произошло потом, толком не знает никто: то ли страдая от недостатка внимания, то ли испытывая давнюю симпатию к красавцу Бобышеву (писавшему к тому же недурные стихи и уже печатавшемуся в самиздатовском журнале Александра Гинзбурга «Синтаксис»), но тихоня Марина провела эту ночь с ним. А утром еще подожгла занавески в его комнате, перебудив весь дом наивным криком: «Посмотрите, как красиво горят!» Разумеется, все друзья Бродского тут же объявили Бобышеву бойкот за такое явное предательство друга. Тот поспешил с дачи съехать, но в свое оправдание заявил: дескать, не виноватый я, она сама пришла, а когда он заикнулся, что Бродский считает ее своей невестой, она сказала, как отрезала: «Я себя его невестой не считаю, а что он думает — это его дело»...

Узнавший обо всем Бродский, наплевав на все, вернулся в Ленинград. Первым делом он отправился к Бобышеву, от которого намеревался получить объяснения. Тот оправдывался и говорил, что Марина сама пришла к нему. Бывшие некогда друзья разошлись лютыми врагами. Затем Бродский поехал к изменнице, но Басманова так и не открыла ему дверь. Через несколько дней поэта арестовали.
Бродский уверял, что из трех жизненных ударов, последовавших почти одновременно в 1964 году, измена любимой в начале 1964 г. была для него гораздо страшнее и тяжелее, и отняла у него гораздо больше физических и душевных сил, чем предательство близкого друга, арест и судилище в марте 1964 г. и последовавшая затем ссылка.
Возможно, именно эти перегрузки оказались роковыми для его сердца и вызвали в итоге его преждевременную смерть.
В психлечебницу, куда положили Бродского для проведения судебной экспертизы, Марина приносила ему передачи. После суда, поэта отправили на три года в ссылку в Архангельскую область. Басманова приезжала к нему, подолгу жила. Бродский готов был простить все, лишь бы эта сказка длилась вечно. В это время он напишет свои лучшие стихи.

Прощай, дорогая. Сними кольцо, выпиши вестник мод.
И можешь плюнуть тому в лицо, кто место мое займет.

Но… однажды в деревню Норенская, где и проходила ссылка, приехал Бобрышев. Марина уехала с ним. Потом вернулась. Потом все повторилось… Бродский ужасно страдал, не находил себе места, но каждый раз принимал ее вновь. В 1968 у Бродского и Басмановой родился сын. Поэт возобновил свои попытки оформить отношения с Мариной официально, но та была непреклонна.
« У Марины был своеобразный характер, - вспоминает Уфлянд. - Отец ее - известный художник. Он не любил советскую власть, был строг, замкнут... Марина, с одной стороны, держалась изолировано от людей, но с другой - вынуждена была общаться с кругом Иосифа. Можно было задать вопрос, от Иосифа или Бобышева родился ребенок, но Бродский его принял как родного».
Тем временем обстановка вокруг него все ухудшалась, ему настойчиво советовали уехать за границу. Бродский до последнего надеялся, что они уедут втроем, но в итоге эмигрировал один.

          Как жаль, что тем, чем стало для меня
          твое существование, не стало мое существованье для тебя.

Однако любовный треугольник распался вполне банально. Басманова ушла и от Бобрышева, предпочтя воспитывать сына в одиночестве.
Когда Андрей был маленьким, отец с ним общался до самого отъезда за границу. Бродский эмигрировал в США, когда Андрею исполнилось четыре года. Отсутствие отца наложило след на судьбу мальчика.
- Сыном Марина, на мой взгляд, занималась мало, - считает Уфлянд. - Он даже жил не дома, а на чердаке ее мастерской - Марина не хотела впускать его в свое пространство. Андрей все время приходил мыться к нам, потому что на чердаке сделать это не мог. Мы с Володей всегда были ему рады: кормили, поили… Иосиф знал это, поэтому все письма и деньги для Марины и ребенка отправлял из-за границы на наш адрес.
За годы обучения Андрей Басманов сменил шесть школ. Когда пришло время забирать аттестат об окончании, он не стал этого делать.
- Марина передала сына в семью учительницы, потому что ему так было ближе ходить в школу, - рассказывает Уфлянд. - Мальчик считался асоциальным: вырос волчонком - сторонился людей, не хотел общаться даже со сверстниками.

Бродский уехал один. Но любовный треугольник распался совершенно неожиданно: удивительная Марина рассталась и с Дмитрием Бобышевым, предпочтя воспитывать сына Бродского в одиночестве. (Вскоре Бобышев эмигрировал в США, где и по сей день благополучно преподает русскую литературу в Иллинойском университете.)


Сердечная рана Бродского долго не заживала. Причем, и в прямом, и в переносном смысле: инфаркты преследовали его один за другим. Еще не один год он продолжал посвящать стихи Марине. Словно в отместку за ее измену он менял женщин как перчатки, не уставая повторять, что никогда в жизни не сможет ни с кем ужиться под одной крышей, кроме как со своим любимым котом Миссисипи.



После разрыва с Басмановой он на глазах превращался в откровенного циника и больше не верил в любовь. Так, в своем эссе «Посвящается позвоночнику», описывая мексиканский конгресс поэтов, Иосиф Бродский называет свою красивую спутницу не иначе как «моя шведская вещь». А в ответ на неоднократные настойчивые предложения друзей приехать в Ленинград по турпутевке «посидеть-пообщаться-вспомнить молодость» он неизменно отвечал отказом, мрачно цедя сквозь зубы: «Нет, на место любви не возвращаются!»
Отношения Бродского с советской властью складывались непросто: он был вынужден эмигрировать, отца поэта так и не выпустили в США, а Бродский не смог приехать на его похороны. Но Уфлянды сделали все возможное, чтобы Андрей и Бродский встретились.
- Когда Андрею исполнилось 22 года, муж собрал все необходимые справки, кого-то подкупил, - вспоминает Алла. - Он привез Андрея в Америку. Однако контакта не получилось, скорее наоборот, возникло отторжение. Андрей спел под гитару песни Александра Башлачева, чем категорически не понравился Иосифу. Он ненавидел это до фобии! А тут единственный сын приехал с гитарой и начал исполнять «советский рок». Иосиф позвонил Володе в тот же день: «Кого ты мне прислал?» На что муж ответил: «Кого просил, того и прислал». Отец не захотел долго держать сына при себе и через месяц отправил его обратно со словами: «Деньги буду высылать регулярно».
Со слов Басманова, он сам не захотел оставаться за океаном: не принял чужие порядки. Вернувшись, Андрей больше не переступил порог дома Уфляндов. За деньгами и подарками Бродского приходила его мама.
- Марина была высокомерной. Приходила к нам во двор и кричала: «Володя!» Муж тащил ее к нам, - рассказывает Алла. - Она садилась, открывала его письма и читала так страстно, как нечто бесценное. Марине нужна была эта любовь: она чувствовала себя королевой, которая отвергла еврейского мальчика. Подарки принимала: в то время дефицита для женщины любая тряпочка была радостью. Особенно джинсы, которых в продаже вообще не было. Иосиф знал все размеры и присылал их многим.

Однако все изменилось, когда однажды на лекции в Сорбонне Бродский увидел среди своих студентов-славистов Марию Соццани. Красавица-итальянка русского происхождения была моложе поэта на тридцать лет и... безумно напоминала Марину Басманову в юности. Красавица, аристократка, знает английский, французский, итальянский, русский, полурусская-полуитальянка, музыкант. И из рода Пушкина! Когда он привез ее в первый раз на фестиваль поэзии в Лондон, друзья были потрясены ее красотой. На ней не было ни миллиграмма косметики: гримировать такую совершенную красоту - только портить.
В 1991 году они поженились. Мария стала не только любящей женой, но и верным другом и помощницей во всех литературно-издательских делах.



Через год у них родилась прелестная дочка — Анна-Александра-Мария Бродская. Отныне все стихи поэт посвящает своей жене. Близкие друзья поэта в один голос утверждали, что пять лет брака с Марией стали для него счастливее, чем все предшествующие годы вместе взятые.


С начала 90-х Бродский уже не посвящает стихов Басмановой. Более того, отомстит ей с той изощренной жестокостью, на которую способен лишь поэт, — талантливыми и злыми стихами:

«Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,/ Рисовала тушью в блокноте, немножко пела, развлекалась со мной;/ Но потом сошлась с инженером-химиком, и, судя по письмам, чудовищно поглупела. Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии/ На панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною чередой;/ И я рад, что на свете есть расстоянья более немыслимые,/ Чем между тобой и мною. Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем/ Ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,/ Но забыть одну жизнь — человеку нужна, как минимум, еще одна жизнь./ И я эту долю прожил...»
Но  перед смертью он перепосвятит все стихи о любви Марине Басмановой. Своей музе он посвятил бесконечное количество стихов, а в конце жизни перепосвятил всю любовную лирику, адресованную другим женщинам. Собрал все стихи в одну книгу и написал: «Это сборник стихов за двадцать лет с одним, более или менее, адресатом. А до известной степени это главное дело моей жизни».
Его больное сердце внезапно остановится 28 января 1996 года, но он «на Васильевский остров не пришел умирать», — согласно воле поэта его похоронили на Сан-Микеле, «острове мертвых», близ Венеции, рядом со Стравинским и Дягилевым.


Сейчас Марина Басманова ведет затворнический образ жизни.
- Она осталась одинокой, - говорит Алла Уфлянд. - Говорят, стала религиозной. Это путь человека, который хочет искупить грехи.
Марина Павловна Басманова и сегодня живет в Петербурге. Но хранит молчание: мемуаров не пишет, журналистов не жалует и никогда не жаловала, фотографий ее не найти... Как-либо комментировать свои отношения с Бродским она отказывается. Что ж, любовь — это только для двоих. Даже если Он — великий поэт современности, а Она — его единственная Муза...

Спасибо, девчата.
Про Бродского и Басманову много когда то перечитала.
Да, живёт и хранит молчание. Ей достаточно его стихов, посвященных ей. Это дорогого стоит.

Катарина пишет:Да, живёт и хранит молчание. Ей достаточно его стихов, посвященных ей. Это дорогого стоит.

Катя, согласна полностью!!
Девчата, Наташа, Ирина,  читаю чудесные стихи одного из любимейших поэтов и прекрасную историю любви, рассказанную так подробно - это на одном дыхании и самые разные чувства вызывает, мысли.. Спасибо вам!